Хазанов - Дневник художника

Кто-то из самых великих говорил мне, что так не воспитывают художественный вкус и чувство прекрасного, как здоровое обнаженное человеческое тело.
Вторник. Искал натуру для позирования в кафе «Север». Обсчитали на 7 с полтинной, познакомился с Валей. Предложил ей мне позировать. Валя ответила, что не в ее правилах позировать в первый же вечер.
Среда. В 7 утра позвонила Валя. Сказала, что берет такси и едет. Приготовил краски, кисти, холст, ввинтил лампочки на 200 свечей. Решил нарисовать Валю, сидящей на стуле с распущенными волосами. Валя приехала, распустила волосы, постелила холст и легла. Стал рисовать ее лежащей. Рисовал минут 5, но она вдруг вскочила, оделась, плюнула в палитру и сказала: «Я такого авангардизма не понимаю». И ушла.
Четверг. Ее зовут Олимпиада Николаевна. Такой торс даже Рубенсу не снился. Работает старшей буфетчицей на вокзале. Позировать приехала прямо с вокзала. Привезла 4 кило гардели говяжьих, килограмм масла сливочного кусочками, скатерть, матрас, верхнюю полку от плацкартного вагона и ручной тормоз от поездов дальнего следования. Жаловалась на мужа. Говорила, что как немного выпьет сразу путает фламандскую школу живописи со школой Рембрандта. А ее оскорбляет, называя кухарницей. Позировать согласилась только в темноте. Пришлось достать фонарик и освещать Олимпиадину натуру частями. Она тихонько смеялась и все говорила: «Ну, миленький ты даешь!».
Пятница. Писал очередь пункт по приему стеклотары. Подошел какой-то небритый мужчина, долго стоял рядом, восхищался. Потом попытался поцеловать меня в затылок, но промахнулся и упал. Он сказал, что его зовут Васькой и попросил за это 17 копеек. Я дал и спросил, не мог ли он мне немного попозировать. Он сказал: «Мог бы». И опять упал. Минут через 30 он встал и мы поехали ко мне. По дороге ко мне прямо в автобусе Вся стал раздеваться.
Суббота. Только что Вася разделся. Его тело превзошло все мои ожидания. Оно было сплошь за татуировано и издали выглядело как один громадный синяк. Подойдя поближе, я увидел, что весь Васин перед занимает известная картина Сурикова «Переход Суворова через Альпы», под которой стояла надпись «Переход Суворова через Васю». А Васин зад – это была картина Брюллова «Последний день Помпеи». Я стал разглядывать Васю, но он закрылся, закричал, что это подлинники. Потребовал 17 копеек и упал.
Воскресенье. Звонила Олимпиада. Сказала, что прийти не сможет, у мужа очередной запой. Каждый день скандалит, бредит, кричит, что при росписи собора святого Петра в Риме ему Микеланджело и Рафаэлю какой-то прораб-армянин неправильно закрыл наряды.
Понедельник. Отключил телефон, запер дверь, разделся до нага, встал у зеркала, отчаявшись найти натуру приходится писать автопортрет.